Очень устал после двух бессонных ночей, но теперь выспался и бодр. Здесь ужасная поі ода, деждь, ветер. Сижу дома, нельзя выйти.
Как-то ты, моя милая? Здорова ли? радуешься ли нашей встрече, как я. А я только и думаю о тебе. Пока целую и
обнимаю ( ). Люблю тебя, голубка моя милая, сердце
моего сердца. Обнимаю и обнимаю.
Твой.
2.VII ООО. Львов.
Дорогая детка моя, я уже совсем близко от тебя. Приехал сюда вчера и думал сегодня ехать дальше, но после бессонных ночей решиться не спать еще 2 ночи — непрактично, поэтому остался здесь и поеду только завтра, буду, значит,
в Ч[ернигов]е в воскресенье или в понедельник ( ).
Здесь со мной опять возятся и—боюсь, переутомят. Люди, люди и люди! Бегу на минутку к себе, чтобы написать тебе хоть несколько слов.
Чувствую себя в общем недурно, насколько может быть хорошо человеку после заграничных железных дорог и ряда бессонных ночей. Нехорошо мне только в том отношении, что я опять отрезан от тебя, а так привык уже получать твои письма. Тебе лучше, ты чаще имеешь изестия обо мне.
Как-то ты меня встретишь?
Будешь ли любить? Может быть, я не понравлюсь тебе, такой черный, загоревший? Кто знает? ( . і^/. . ) Я напишу тебе на месте, когда и где увидимся. Может быть, из Киева еще получишь письмо, а, может быть, не успею написать, за что не сердись. Я буду там от поезда до парохода, а мне нужно приготовить и послать тебе посылку. Беспокоюсь, будет ли твоя подруга тогда дома, не уедет ли, получит ли она твою посылку, не уедет ли куда. Предупреди ее, пожалуйста, что если она получит посылку, то это для тебя. Кроме часов, ты найдешь там еще кое-что.
Погода все время здесь отвратительная, холод, дождь, ветер. После Капри — это дикость, с которой нельзя помириться. Как-то там у вас? Помешали мне и начал писать не то, что нужно. Зовут кушать. Будь здорова, сердце мое, голубка моя, хорошая деточка. До свидания, до свидания, Шурок. Целую твои губки. Дай ручки. Люби меня. Люблю.
Твой.
213.
4.VII 900 Киев.
Наконец я в Киеве, дорогая моя, завтра буду дома, но если не приду на службу в понедельник, не тревожься, я б. м. отдохну денек после дороги. Сейчас послал тебе посылку по адресу твоей подруги. Если бы она думала уезжать, попроси, чтобы оставила доверенность на получение посылки. Я не хотел бы, чтобы посылка возвращалась в Киев, это создало бы неудобства и даже неприятности.
Если же подруга куда-нибудь уже уехала, напиши ей, чтобы прислала засвидетельствованную доверенность. Ну, я так рад, что наконец увижу тебя скоро. Когда — напишу. Тороплюсь и потому не пишу больше. Я здоров, но устал с дороги. Целую тебя крепко, крепко, мое сердце. Люблю тебя очень.
Твой.
214.
[9.VII 1909 р., Чернігів.]
Дорогая детка, так тяжело быть близко возле тебя и не видеть; я только с понедельника могу быть свободным. Если не боишься понедельника и 13-го, то приходи в 6 ч. на то место, где мы встречались в последний раз. Если нельзя будет мне или тебе, то во вторник, 14-го, в среду и т. д. ежедневно в 6 ч., пока не встретимся. Не могу сейчас писать больше, расскажу почему. Получила ли посылку и довольна ли? Боюсь, что недовольна и ругаешь меня.
Голубка, люблю тебя очень и целую крепко. Жду свидания с нетерпением.
Твой.
215.
ЗО. XI 1909 г. [Чернігів.]
Милая! Благодарю тебя за то, что в день выезда ты через окно показала мне свои глазки. От этого мне легче стало на душе и не так тяжела разлука. Вообще же очень трудно переношу твое отсутствие и чувствую себя прескверно. 3 дня был даже болен: нервы и боль в груди. Хуже всего, что болезнь мешает мне работать. Я уже совсем приготовился было к работе и не мог начать. Теперь мне лучше и сегодня начинаю. Боюсь за успех работы и так хочу, чтобы она удалась мне63. Я уверен, что удастся, если ты будешь любить меня и думать обо мне. Жду твоего письма, но надо же дать адрес. Пиши так! До востребования. Агенту Акционерного Общества "Продукт". Больше ничего. Как ты доехала? Не простудилась ли в дороге? Хорошо ли тебе теперь, интересно ли?
Своей жизни не буду описывать, она очень однообразна с внешней стороны и вся сосредоточена сейчас на тебе и на работе. А это заполняет жизнь. Через два дня я снимаюсь для издания чешского Б Прагеи, значит ты будешь иметь мою карточку.
Напоминаю тебе твое обещание и свою просьбу: Ееселись развлекайся и поправляйся, но не забывай меня, люби как я тебя. Прости, что пишу мало и спешу. Это письмо приходится писать в неудобных условиях.
Целую тебя крепко, люблю тоже крепко.
Пиши. Твой.
216.
6.ХІІ 909 г. [Чернігів.]
Получила ли ты, моя милая деточка, мое письмо? По моему расчету ты должна была получить его в среду или в четверг. Опять сообщаю, на всякий случай, свой адрес,— до востребования, Агенту Акционерного Общества "Продукт",— и больше ничего не пиши на конверте.
Пишу это письмо в неудобных условиях, в бюро: каждую минуту подходят к столу за всякими справками и мешают мне. Хотел бы я знать поскорее, как поживает моя милая. Я и то ежедневно мысленно переношусь в Вильно и все с тобой, все тебя целую и все хочу просить, чтобы моя детка хорошо веселилась, не болела, не простуживалась и приехала домой веселой, жизнерадостной и крепкой. А Муся без Шурочки чувствует себя неважно. Нет настроения хорошего, все как-то серо, бесцветно и безнадежно. Правда, работаю, пишу, но все как-то без аппетита. Физически я здоров, если не считать плохих нервов, от которых плохо сплю. Что же сообщить тебе новенького? В бюро — не знаю, что творится, я ведь далеко от него да и тебе, вероятно, оно надоело порядком и мало интересует. О себе нечего сказать. Дни проходят в работе, которая, пока, не удовлетворяет меня. Может быть, распишусь.
Вчера был такой случай. Прибегает в Бюро к Е. П.63 какой-то торговец, из табачной "хатки", бывший друг, а теперь враг Ч[ернявс]кой60 и требует от Е. П., чтобы он немедленно уволил Чернявскую, иначе он донесет прокурору, что Е. П. и я подговариваем Чернявскую совершить покушение на его жизнь, что он будет писать в Киевлянин0' о нас и пр. угрозы. Несомненно, это какой-то сумасшедший, но Е. П. растерялся и взволновался. Едва его успокоил и уверил, что нелепый бред больного не может иметь для нас каких-либо последствий.