так крепко, как люблю. Еще и еще целую. Не забывай. Напишу.
Твой.
258.
20.VI. [1911 р., Симеиз.]
Здравствуй, мое сердце. Мучает меня, что ничего о тебе не знаю. Ты счастливее меня, хоть изредка получаешь письма" знаешь, что со мной, услышишь " люблю", а у меня ничего этого нет. Есть только тоска по тебе и беспокойство. Провожу время скучно, больше в заботах о своем здоровьи, а что может быть досаднее этого! Ежедневно часами лежу на берегу моря, беру солнечные ванны и думаю о тебе. Чтобы меньше скучать, я вспоминаю все наши встречи, твои глаза, слова, голос. Помогает. С выездом моим отсюда маленькая задержка. Мой знакомый, с которым я условился съехаться в Карпатах, ничего не пишет. Я уже 2 письма послал ему и жду ответа102. Возможно, что это задержит меня здесь еще дней 8—10. Если же не получу ответа, придется ехать на Капри. Пишу тебе об этом потому, что меня беспокоит опасение долго не получать твоих писем, т. к. пока не могу дать тебе адреса. Как только адрес будет известен мне самому, сейчас сообщу тебе. Меня страшно тяготит разлука с тобой, моя голубка, невозможность получать от тебя писем.
Никого из знакомых здесь нет у меня. Я одинок, вот разве дети, те не оставляют меня ни на минуту. Дважды ходил с ними в Алупку — чудное место!
Я здоров. Если бы не скучал по тебе, мог бы сказать, что мне хорошо, но ведь я ужасно тоскую и за одно наше свидание готов отдать все свои каникулы и все красивые места.
Как ты живешь? Пишу этот вопрос—и горько улыбаюсь: ведь все равно не получу ответа. Но не будем, впрочем, впадать в пессимизм, уже скоро буду один и буду получать от тебя длинные, пространные, подробные письма.Ты обещаешь? Будь только здорова и люби меня. Помни, что ты мое счастье, моя жизнь, мое единственное утешение. Люблю тебя крепко. Какая у Вас погода? Здесь очень жарко. Сегодня 32° в тени. Мне это ничего, а дети страдают. Все рремя безоблачное небо и чудное спокойное море.
Будь здорова, мое солнышко. Люблю тебя крепко, целую.
( ) Не забывай меня.
259.
27.VI 911. [Крим.]
Здравствуй, дорогая! Пишу из Крыма 3-е письмо и последнее отсюда. В субботу напишу тебе из Одессы по дороге заграницу.
Прежде всего сообщаю свой адрес: Австрия. Галиция. Oestereich Galizien, Jasienow Gorny. Ясенів Горішний, Криворівня Володимиру Гнатюкові — для меня.
Как только приеду на место, опять напишу. Как же ты поживаешь, любимая? Здорова ли? Не очень скучаешь? Чем и как развлекаешься? Я часто вижу тебя во сне — и рад хоть такой встрече. Физически чувствую себя хорошо, благодаря солнечным ваннам окреп. Почернел так, что ты не узнала бы меня. Хожу по горам без особой усталости. Словом, гожусь на работу, а ведь мне нужно быть готовым, т. к. я должен поработать в Карпатах и непременно вывезти оттуда тему ,о3.
Здесь все время жарко и сухо, только в последние дни холодный ветер и то по вечерам. А в Чернигове, я думаю, частые дожди, погода неважная.
Скучаю я, Шурочка, по тебе. Ничто не может вытеснить мыслей о тебе, воспоминаний о наших встречах, погасить жажду новых встреч. Скорей бы к тебе. Хорошо с тобой.
Не пишу тебе сегодня много и подробно, мешают. Обещаю подробнее писать из заграницы. А ты пиши сейчас, как только получишь это письмо, тогда я скорее буду иметь весточку о тебе. Целую крепко, люблю тебя, моя голубка. Не скучай и помни, что ты имеешь любящего тебя друга. Еще целую. Не забывай.
Одесса. 2 июля [1911 р.]
Дорогой Шурок! Вот я уже и "на свободе". Только что приехал в Одессу пароходом и, прежде всего, хочу поцеловать тебя. Давай же губки! Ехалось неважно, переполнение парохода, теснота, кормят скверно, а берут дорого. К тому же пароход опоздал на целые 3 часа, а я опоздал к консулу. Приходится ехать заграницу без визировки паспорта, на авось. Может быть, удастся всю эту скучную и ненужную процедуру проделать на границе.
В прошлом письме (№ 3) я уже сообщал тебе свой адрес; повторяю его на всякий случай: Австрия, ОезіегеісЬ Саіігіеп, ]азіепоу Соту. Ясенів Горішний, Криворівня. Волод. Гнатю-кові — для меня.
Кстати: не могла ли бы ты дать более удобный адрес для писем к тебе. Может быть, опять через подругу? Напиши об этом и сообщи. Итак, о делах покончено. Теперь о себе. Чувствую себя сравнительно хорошо. Поправился. Конечно, дорога утомит меня (сегодня вечером выеду), а на месте предстоит работа. Но все же мне значительно лучше. Хотя и очень страдал нравственно, не получая так долго писем от тебя, тем не менее месячное пребывание в Крыму, южное солнце, которым я пользовался при всяком удобном случае, оздоровило меня.
Как ты? Это более интересно. Мучительно жду твоих писем, в которых ты должна описать мне все, что с тобой было со дня нашего свидания. Я проводил время очень однообразно, больше лежал на берегу моря, купаясь в солнечных лучах. Знакомств не завел, ничего особенно интересного, невиданного не наблюдал — словом, жизнь была бесцветная, зато кожа моя сделалась цветной.
Не думай, что я брюзжу. Нет, я не из тех, кто вечно всем недоволен, наоборот — я везде и всегда со всего собираю самое красивое и интересное и если бы покопаться в моей душе, то даже бесцветная жизнь наверно отложила в ней много интересного, что когда-нибудь, при случае, неожиданно всплывет.
Голубка мояі Пиши. Напиши также, чго тебе купить, т. к. от подарка, сделанного мне тобой, останется много денег. Непременно напиши. Сейчас пишу тебе в невозможно скверной обстановке: в кофейне, на улице. Извозчики трещат, люди шумят, ветер несет кучи пыли и дыма от асфальта. Плохо соображаю. Из Криворивни напишу больше, а теперь только целую и обнимаю тебя, сердце моего сердца. Будь здорова и не скучай. Люби меня, не забывай.
Твой.
261.
11 июля 1911. КриворІвня. Австрія. Галиція. Ясенів ГорІшний. Криворівия. Волод. Гнатюкові для .....
Дорогая моя! Спасибо за твои письма (2). Я отдохнул душой, когда узнал, что ты здорова, услышал дорогое для меня "люблю".
Очень рад, что ты взяла отпуск летом, отдохнешь, поездишь по Волге, будешь иметь впечатления. Желаю тебе, сердце мое, полной удачи и удовольствия.
Пиши мне почаще, хотя последний раз не позже 23 июлг, т. к. 31 или 1-го я выеду отсюда и неприятно было бы, если бы твое письмо дослали мне в Чернигов.