Свирид, сказавши барышне "на добраніч", ощупью отправился в класс, взял куль соломы, разостлал солому в углу на полу, лег на свою аскетическую постель и почти в одну минуту засопел и захрапел на все сени и на все комнаты в здании школы.
Настя еще долго сидела, погрузившись в свои думы и воспоминания. Но в сенцах Свирид так энергично храпел, свистел носом и зачем-то цмокал губами, что Насте невозможно было думать и сосредоточить на одном предмете свои мысли да думы. Она потушила свечу и, утомленная поездкою в душном вагоне, под звуки Свиридовой музыки в сенцах, закутавшись с головою в одеяло, мгновенно заснула крепким сном. И ей все снились лютые собаки, какие-то странные — большие, как апокалипсические звери, которые окружили ее со всех сторон и все время смотрели на нее большущими страшными глазами, а из глаз все сыпались красные искры и падали на ее платье, и на руки, и на башмаки.
Утром, когда она умылась и причесалась перед маленьким зеркальцем, привезенным из Киева, псаломщикова служанка пришла и сказала Насте, что псаломщица приглашает ее на чай. Настя одела лучшее платье, вышла на крыльцо и направилась к дому псаломщика, держа в руке кусочки хлеба как приманку для защиты от собак. Но она вдруг увидела, что между овином и свинушником стоит какой-то зверь, похожий на апокалипсического зверя, и направляется к ней. То была йоркширская свинья, большая, как медведь, курносая, похожая на большущего мопса, с рылом, поднятым вверх, с широкими ноздрями, которые были обращены к небу, с большими круглыми свирепыми глазами. Зверь шел прямо к ней навстречу и напоминал большую гиену, которая была готова броситься к ней не хуже псаломщиковых собак. Настя испугалась, вернулась назад и крикнула к Свириду. Свирид вышел из сеней и пошел к Насте. Он захохотал на все подворье.
— Проведи меня, Свирид, до дома. Я боюсь этой свиньи. Она как будто собирается броситься на меня, как собака. Я слышала, что в деревне бывают такие злые свиньи, которые гоняются за людьми и даже нападают на детей, как собаки.
— Да не бойтесь же этой свиньи! Эта аглицкая свинья только страшна с виду, но она не кусается. Когда она идет по улице, то маленькие дети убегают от нее и прячутся по дворам. Здесь у нас в Белоцерковщине графы Боаницкие давно развели и распространили по всему уезду эту породу свиней. Дьячиха купила этого зверя в Белой Церкви и откармливает ее на убой, потому что эти свиньи дают больше сала, чем наши. Она шла к вам, вероятно, за подачкою. Дети псаломщика кормят ее с рук, тычут ей в зубы куски тыквы или выеденные корки дынь да арбузов.
Настя взяла один кусок хлеба и сунула ей в рыло. Свинья подняла, вверх курносую морду, разинула пасть так жадно, что широкие черные ноздри зачернели, словно другая пара черных очей. Свирид провел Настю до крыльца. На крыльце стоял Лука Корнилиевич и хохотал.
— А что! Вас таки порядком испугала эта курносая морда.
— Я нигде не видела такого медведя меж свиньями, и она меня таки порядочно напугала. Она бросилась ко мне навстречу, чего не делают свиньи,— сказала Настя, подавши руку псаломщику и его жене, вышедшей ей на-встоечу на крыльцо.
Настя вошла в комнату, где на столе стоял самовар, и как будто ожила среди приветливых людей и детей, напомнивших ей дом отца и его семейство. Не успела она еще допить стакан чаю, как матушка прислала служанку и приглашала прийти к ней на чай.
— Обождите немножко. Я оденусь и проведу вас в двор батюшки. Там тоже есть в дворе две гиены, небезопасные для вас, пожалуй, похуже моих. Мы, как видите, живем отдельно от людей, как будто в особенном квартале, а не среди села, так нам и нужно держать для безопасности лютых гиен.
Псаломщик провел Настю до самого крыльца, защищая ее от двух собак. На крыльцо вышел отец Моисей и провел Настю в столовую, где за столом сидела матушка и ждала ее, приготовив все нужное к чаю и завтраку. После ночлега в пустой школе, как будто в заезжем доме или в корчме в степи, Настя очутилась в светлой комнате, среди детей и стала бодрее и веселее.
За чаем отец Моисей попросил Настю, не согласится ли она обучать двух старших его детей, а матушка предложила ей за это обед, заблаговременно извиняясь, если у нее обед не всегда будет городской, а сельский.
— Мы будем посылать вам булки к чаю, потому что у нас в селе никто не продает булок, да и в лавке здешнего еврея не всегда можно купить булку. Каждый печет хлеб и иногда булки только для себя. Мы раза два в неделю ездим в местечко и покупаем говядину, но иногда нет надобности ездить в местечко. Тогда мы готовим для себя борщ сельский без мяса,— сказала матушка.
— Я согласна обучать ваших детей, буду приходить после уроков в школе и буду заниматься с ними. Относительно обеда могу сказать, что буду очень благодарна за обед. У нас в Киеве не всегда бывает борщ с говядиною. В этом отношении я не требовательна и не избалована.
— У нас теперь две дойных коровы. Молока у нас много. Присылайте Свирида за молоком по утрам каждый день,— сказала матушка.
— Пока будут длинные дни, мои мальчики будут ходить к вам в школу для занятий, а в зимнее время вы будете приходить к нам после своих уроков, посидите у нас, проведете время в длинные зимние вечера, не будете скучать в одиночестве. Ведь молодые барышни учительницы страшно скучают в деревне. А к нам иногда приезжают в гости и паничи, довольно развитые и красивые, — сказал отец Моисей и весело засмеялся и глаза прижмурил, посматривая на красивую учительницу.
Настя покраснела и усмехнулась, опустивши веки с черными длинными ресницами.
— Вероятно, у меня будет так много работы, что не будет времени думать о паничах. Спасибо вам за то, что вы будете посылать своих детей ко мне на занятия. Я страшно боюсь собак, а здесь у вас собаки очень злые, не такие, как у нас в Киеве. Настоящие волки! Да и свинья у псаломщика страшная, похожа, на черта. Лука Корнилиевич уверял меня, что она не бросается на людей, а я ему не совсем верю. Как посмотрю на ее морду, то у меня возникает опасение, что она бросится на меня.